Лена&Лиза

[Vomit]

ЛЕНА

Месячные у 14 летней Лены начались еще два года назад, но цикл до сих пор не установился. В конце концов, педиатр направила ее к детскому гинекологу. Вообще-то визит должен был проходить в присутствии мамы, но она, как назло, уехала в командировку, и Лена пошла в специализированный центр одна, благо он находился буквально через дорогу. О гинекологии она имела весьма смутное представление, единственное, что ей было известно - что с собой надо принести салфетку и хирургические перчатки. Лена была крайне смущена происходящим, а неизвестность пугала ее. Однако, когда она бочком вползла в кабинет, то слегка расслабилась. За столом сидела миловидная женщина среднего возраста, чем-то напоминавшая ее учительницу английского, а в углу звякала какими-то лоточками пожилая медсестра. Врач быстро пролистала принесенную Леной карточку и попросила снять трусики и лечь на кресло. Она помогла Лене уложить ноги на держатели и поинтересовалась:
- Половой жизнью живешь? Лена густо покраснела и возмущенным шепотом отмела это предположение.
- Да? - почему-то удивилась врач. - Эдуард Игоревич! Эдуард Игоревич! - громко закричала она. Лена скосила глаза и безмерно смутившись заметила, как в комнату вошел молодой мужчина в белом халате. Доктора встали перед гинекологическим креслом и принялись оживленно обсуждать записи в ее карточке.
- Да, думаю, это самый подходящий случай! - сказал мужчина, и, выйдя в коридор, позвал кого-то. Вскоре он вернулся с группой молодых ребят 17-18 лет, состоявшей из четырех девушек и двух парней.
- Вот вам и пособие для реферата - сказал он, - зачет за практику поставлю на следующей неделе. Да попросите в училище, что бы вас больше не присылали такими большими группами!
Лена окончательно онемела. Женщина-врач между тем принялась экзаменовать своих подопечных. Сначала они достали блокноты и принялись практиковаться в заполнении истории болезни. Лена, лежа на кресле с раздвинутыми ногами, несколько раз сообщила свое имя, адрес, телефон, номер школы, место работы родителей. А также вынуждена была во всех подробностях описать когда, как у нее проходили месячные. Потом ей пришлось несколько раз выслушать свой рассказ в исполнении практикантов, поправляемых строгой наставницей.
- Антон, как производится осмотр девушек, не живущих половой жизнью? - обратилась она наконец к одному из двух будущих акушеров.
- Ректально! - бодро отрапортовал тот. Женщина надела чистые перчатки и комментируя свои действия, попыталась ввести палец в прямую кишку девочки. Но не тут-то было! Толстушка-Леночка, большая любительница мучного и сладостей, с младенчества страдала запорами. Врач, подробно объясняя Леночке, как надо было подготовиться к визиту велела ей спуститься с кресла, снять юбку, и лечь на бок, на клеенчатую кушетку. Увидев, как медсестра подвешивает на штативе двухлитровую кружку, Леночка содрогнулась - дома мама решала эту проблему при помощи маленькой резиновой груши. Следуя указаниям преподавательницы, одна из девочек подогнула Лене правую ногу, велев вытянуть левую, и ловко ввела обильно смазанный наконечник в попку девочки. Почувствовав сильный напор холодной воды Лена застонала от смущения.
- Вася! - скомандовала женщина. Худенький парень, на вид - и вовсе ровесник Леночк
и, подошел к кушетке и стал круговыми движениями массировать ей живот, снимая острые спазмы. Когда вода в клизме кончилась, он помог девочке перевернуться на спину, потом на другой бок, сжимая ее ягодицы и не прекращая поглаживать живот. Когда его ладонь касалась курчавых рыжеватых волосиков на лобке девочки, та с силой сжимала колени и заливалась новым багровым румянцем. Наконец медсестра внесла здоровый эмалированный горшок, на который Леночка уселась незамедлительно, хотя ситуация представлялась ей уже совсем невыносимой. Ее толстые ягодицы свисали по обе стороны горшка, и она тужилась и тужилась, извергая из себя сначала воду, затем вязкие комки, и снова воду. Под конец она несколько раз громко пукнула, и уже перестала смущаться происходящего. Ее снова усадили на кресло, и врач быстро подмыла девочку. Потом она снова надела перчатки, включила лампу, показавшуюся Лене настоящим прожектором, и ввела палец в анус юной пациентки. Другой рукой проминая ей живот она подробно комментировала свои действия. Потом
прервалась, и снова принялась проверять знания практикантов. Лена чувствовала, как ребята по очереди легко прикасаясь к ее разверстой промежности сыпали латинскими названиями.
- Теперь по очереди проведите осмотр, и обратите внимание на: - студенты по очереди начали терзать попку Лены, докладывая преподавательнице о нащупываемых дефектах. Та поправляла их, не убираю руку с Леночкиного живота. Девочка уже потеряла счет времени, ее попка горела, как в огне, влагалище увлажнилось, из глаз брызнули слезы.
- Садись и расстегни блузку! - услышала она следующее указание. С трудом сведя затекшие ноги она расстегнула кофточку, и от потока холодного воздуха ее соски выступили и напряглись.
- Теперь будем учиться проводить пальпацию груди! - скомандовала врач. Лене пришлось поднять руки, в то время, как ребята попарно мяли ее уже не по-детски пухлые сисечки. Когда к процедуре приступила последняя пара, Вася и высокая, строгая Наташа, Лена ощутила наливающуюся тяжелую теплоту внизу животы. От неожиданно
сти она присела и едва не получила первый в своей жизни оргазм.
- Да, без узи-обследования здесь не обойтись: - резюмировала женщина, - да не одевайся, это напротив, махнула она рукой. Лена надела раздолбанные войлочные тапочки, стоявшие в углу, и в сопровождении своей студенческой свиты вышла в коридор, старательно прикрывая лобок руками. Однако в кабинете напротив аппарат был неисправен, и не успела она опомниться, как они уже маршировали по какому-то переходу, ехали в лифте, поднималась по лестнице. Встречные врачи и посетители провожали удивленным взглядом группу молодежи, среди которых шлепала разношенными тапками голозадая толстушка. Им оборачивались вслед, и Лена кожей ощущала взгляды, прикованные к ее сливочно-белой ***ке, а в лифте кто-то даже украдкой погладил ее и не больно, но чувствительно ущипнул ее. Наконец они зашли в новый кабинет. Наташа, снова достав блокнот, подробно зачитала историю Леночкиных недугов.
- Пила? - с непонятным недовольством спросила молоденькая медсестра. Лена в
недоумении покачала головой. - Садись и пей! - строго велела девушка и мотнула головой на кулер в соседней комнатке - не меньше 14 стаканчиков!

Лена уселась на стул, и принялась пить прохладную безвкусную воду. Уже пятый стаканчик дался ей с трудом. Ребята окружили ее и весело болтали между собой, и только Наташа, недовольно морщась без конца поторапливала, считала стаканчики, и подсовывала воду так быстро, что Лена не успевала перевести дыхание. Скорой ей стало трудно дышать, и последний стаканчик она допивала стоя. С трудом сдерживая тошноту, она снова двинулась к кушетке перед аппаратом, придерживая руками раздувшийся животик. Когда она с трудом улеглась, ей стало легче, однако уже первое прикосновение прохладного датчика вызвало такое неудержимое желание пописать, что она застонала. Изо всех сил сжимая ноги она терпела, а осмотр все длился и длился, пока медсестра не сказала, что теперь ее надо посмотреть вагинальным датчиком.
- Да она же девственница! - удивился Антон.
- Вот и введешь его ректально - парировала девушка.
В углу кабинеты была небольшая ниша с низеньким унитазом. Лена с трудом приподнялась и направилась к желанному объекту, однако на полдороге не выдержала, и задорная струя брызнула между ее ног прямо на пол.
- Вот черт! - воскликнула хозяйка кабинета. Лена плелась к унитазу, и ее путь был отмечен бодрым ручейком. Моча стекала по ее ногам, заливала тапочки, а сзади, язвительно ворча уже ерзала шваброй Наташа. Когда Лена уселась на унитаз, она подумала, что пожалуй в мочевом пузыре уже ничего не осталось, однако звонкая струя все билась и билась о днище унитаза, а шесть пар любопытных глаз откровенно не отрывались от нее. Наконец Антон демонстративно взглянул на часы и произнес:
- Уже полторы минуты, ставлю на три! - раздался дружный хохот, и оживленные комментарии, видимо шутка была связана с каким-то забавным случаем. С этого момента напускная строгость "почти настоящих врачей" растаяла, за исключением вечно недовольной Наташи, и датчик ей в попу вставлял Антон, уже посмеиваясь, и комментируя свои неумелые действия шутками Одна из девочек в конце-концов, посочувствовав Лениным мучениям, подогнула той ноги к животу и велела потужиться. Наконец датчик, который был явно крупнее пальцев, терзавших Леночкину попку прежде, проскользнул внутрь, и монитор аппарата отвлек внимание ребят. Пока медсестра комментировала колыхание смутных теней на мониторе, датчик перешел в руки Васи. Он слегка развел поджатые ножки девочки и свободной рукой стал поглаживать внутреннюю сторону бедер. Лена снова ощутила знакомую тяжесть в животе и внезапно захотела, что бы руки парня оказались на ее увлажненных губках. Он поглаживал ее все энергичнее, и наконец нежно погладил набухший клитор. От внезапного острого ощущения Лена дернулась, развела поджатые колени, и датчик почти до конца проскользнул в ее дырочку. Пальцы Васи казались прижаты к напряженному колечку ануса, и он осторожно потянул датчик назад.
- Нет, верни прежнее положении, услышала Лена команду медсестры, и почувствовав движение датчика расслабилась и слегка потужилась. Тут ее накрыла волна второго оргазма, и она, не удержавшись, глухо застонала.

[Vomit]

- Сейчас закончу! - воскликнула медсестра, неправильно истолковав стоны девушки, - доставай, Вася!
Парень медленно потянул датчик, и когда колечко ануса благополучно сомкнулась, Лена неожиданно громко пукнула. Кто-то хихикнул, и последовал новый поток шуток и анекдотов.
Начался утомительный обратный путь. Влажные тапочки Лены оставляли четкие следы, бедра блестели от смазки, и она уже не пыталась прикрывать лобок руками. Студенты встретили кого-то из знакомых, остановились разговорившись, а девочка так и осталась стоять напротив застекленного входа в клинику, переминаясь, и демонстрируя оживленному утреннему проспекту то пышные ягодицы в ямочках, то пухлую девичью письку в реденьких рыжих кучеряшках. Наконец они вернулись в первый кабинет. После подробного отчета отличницы Наташи о результатах обследования Леночкиной матки и яичников, гинеколог вынесла решение - Курс уколов и ректальных свечей.
- Кто у нас на следующей неделе дежурит в процедурной? Наташа и Антон? Вот и отлично, будешь с понедельника ежедневно приходить на процедуры, с 8 до 10. Сейчас потренируетесь, ну-ка ложись на кушетку попой кверху, да расслабь попочку-то - велела она Лене. Девушка послушно улеглась на кушетку, и почувствовала, как ребята по очереди проводят пальцами по ее пышным ягодицам, рапортуя об успешных поисках верхней наружной четверти. Периодически врач трогала ее задницу, проверяя, достаточно ли та расслабилась.
-Ягодицы должны быть как желе! - объясняла она.
Наконец холодная ватка со спиртом заелозила по правой ягодице и Наташа образцово-показательно воткнула полный шприц прозрачной жидкости. Место укола немедленно заныло.
- Теперь прими колено-локтевую позу!
Видя, что девушка растерялась, Антон объяснил ей, как она должна была встать. Теперь задранная попа Лены была обращена к ребятам., и свисавшие половые губки медленно розовели и увлажнялись.
- Одной рукой разводите ягодицы пациента, а другой - вводишь свечу, продвигая ее как можно глубже - скомандовала врач, и Лена, слегка повернув голову, увидела Васю, который доставал крупный цилиндрик и пластикового блистера. Он уверенно раздвинул сочные ягодицы и приставил кончик к сжавшемуся анусу.
- Пожалуйста, расслабься, и потужьсь изо всех сил! - ласково попросил он. Лена подалась ему навстречу и свеча скользнула в попку, а следом и палец Васи, который проник явно глубже и задержался несколько дольше, чем было необходимо.
- Теперь можешь одеваться: Ах да! Вам же необходимы иллюстрации! - вспомнила преподавательница. Лену снова уложили на кресло, включили лампу, и, пока одна из девушек разводила ее половые губы, двое ребят сделали несколько раз щелкнули фотоаппаратами.
- ну вот, для курсовой у вас все готово! - с удовлетворением констатировала врач, и снова вернулась к бумагам. Лена, перестав, наконец, быть объектом всеобщего внимания, сползла с кресла, кое-как оделась и поползла домой. Введенная свеча слегка пощипывала в попке, впереди были выходные, а на следующую неделю у нее были смутные, но приятные планы.

[Vomit]

ЛИЗА

Раньше Лизе не приходилось жить в таких стесненных условиях. Ее родители были крупными специалистами в серьезной корпорации, и в областном центре, где они жили прежде, у них была прекрасная четырехкомнатная квартира. Однако случай поспособствовал их синхронному продвижению по служебной лестнице, и вот семья уже переезжала в Москву, где супругов ждали ответственные посты в головном офисе. Медлить с переездом было нельзя, однако квартира, которая должна была стать их новым домом, еще не была готова, и временно они разместились в двух комнатах служебной квартиры фирмы, а другие две занимала молодая еще женщина с двумя сыновьями. Младший, Володя, был всего на год старше Лизы, ему было 13, а его брату Роме - 15. Лиза была поздним ребенком, нечаянной радостью родителей, которым, к моменту ее рождения, уже давно шел четвертый десяток.
Поэтому опекали ее безмерно, ну и баловали, конечно. Они никак не могли привыкнуть к мысли, что их маленькая девочка растет, и если и заметили, что Лизе уже не пять лет, то виду не подавали. Временный переезд в коммуналку никак не отразился на привычках семьи - для Лизы все осталось неизменным. Спать ее укладывали сразу после программы "спокойной ночи малыши", которую Лиза, отлученная от "вредного" телевизора смотрела с неизменным интересом. Перед тем, как наряженную во фланелевую пижамку с утятками Лизу усаживали к голубому экрану, ее всей семьей купали. Папа или мама с безмерным умилением намыливали пальчики, пяточки, и уж конечно попочку и писечку малышки. Защелкой на двери ванной при этом не пользовались, так что очень скоро и один, и другой мальчик под разными предлогами стали заглядывать в ванную комнату во время Лизиного купания, чему наивные лизины родители никак не могли придать какого-то дурного смысла. Однако любимыми развлечениями мальчиков стали другие обычаи семьи их новых соседей: Лиза с младенчества была сладкоежкой, любительницей пирожков и булочек. Мама потакала ей, но расплачиваться за такую диету приходилось не только очаровательными излишками на попе и бедрах (которые, по правде говоря, напоминали импортные куриные окорочка), но и долгим сидением на унитазе.
- Ну, солнышко, ягодка, ну потужься! - увещевала мама, стоя перед открытой дверью туалета, где на унитазе восседала девочка. Лиза послушно тужилась, кряхтела, пукала, но дело не сдвигалось с мертвой точки. На второй день непременный семейный совет на кухне решил поставить клизму. Приготовления были шумными и суетными: на диван стелили клееночку, пеленочку, флегматичную Лизу долго укладывали поудобнее на бочок, и наконец мама вставила в пухлую попочку наконечник зеленой резиновой груши. Оба брата, затаив дыхание, заняли наблюдательную позицию у полуоткрытой двери соседей. Бежать до унитаза, по мнению родителей, было непосильным занятием, и из под кровати достали Лизин горшочек, нарядное изделие в розочках, привезенное ее отцом аж из Германии. Как и можно было ожидать полстакана воды не возымели должного эффекта, и вот уже папа держит резиновую кружку, а мама, бесконечно причитая, обильно смазывает вазелином наконечник шланга и попочку дочки. После недолгих уговоров потерпеть, поглаживаний животика, подгибания ножек, девочку снова усаживают на горшок, с которого аппетитно свешиваются половинки ее спелой попы. К огромному облегчению родителей и восторгу мальчиков, слышно пуканье и шмяканье размягченных кусков о дно горшка. После чего настрадавшаяся попка была тщательно вытерта, и мама повела девочку на кухню, подкрепиться и утешиться свежим яблочным пирогом, залогом завтрашнего безрезультатного заседания в туалете. Впрочем, кулинарные изыскания были не единственным поощрением девочки - в первый же день любящая мать прикрепила на двери туалета разлинованный лист, где дню с самостоятельной дефекацией соответствовала любовно нарисованная красная звездочка и вдохновенный комментарий - "Лиза молодец, покакала сама, много!", неудачные дни обозначались унылой зеленой черточкой, а стоически перенесенные клизмы - синей капелькой, с обозначение количества воды и похвалами стойкости девочки. Впрочем, в семье практиковали не только поощрения, но и наказания.
За полученные тройки мать мягко журила, а отец, полагавший, что некая строгость все-таки требуется, укладывал перед ужином дочку поперек колен, спускал трусики (высокие панталончики с начесом, с неизменными бодрыми утятками и мишками, прочее нижнее белье мама считала прямым путем к таинственным и опасным воспалениям), и, сердито ворча, шлепал неудачницу. После этого она отправлялась ждать ужина в углу кухни, повернувшись носом к стене и выставив на всеобщее обозрение отшлепанную розовую попку, которая просто сияла между зажатыми у колен трусиками и задранным халатиком, который она придерживала у груди. Володя и Рома, пацаны вообще-то не злые, всем сердцем желали Лизе двоек за год!
Однако вскоре случилось событие, поставившее в тупик родителей Лизы. Папа должен был отправиться в командировку, а мама должна была поехать на родину, что бы проследить за отправкой вещей в столицу. Но как быть с малышкой? После некоторых раздумий соседке была предложена крупная сумма, что бы на время отсутствия родителей Лизе уделялось прежнее внимание и забота. Сумма была такова, что мама мальчиков, если и считала поведение новых соседей странным, предпочла оставить свое мнение при себе, а в школу провожать ее должны были Володя и Рома. Поскольку Лиза поневоле стала соученицей мальчиков, только на класс младше Володи.
В первый день соседка действительно вернулась домой пораньше, покормила детей, наполнила ванну, и крикнув "Лиза, иди, мойся!", посчитала свой долг исполненным. Уже на следующий день она оставила обед и ужин в холодильнике, и решила задержаться на работе допоздна, к тому же, как раз сейчас ей представился шанс устроить свою личную жизнь! Все это было только на руку ее сыновьям. Стоит ли сомневаться, что процедуры были проведены по полной программе! Сперва девочку усадили на унитаз, и братья с удовольствием разглядывали подробности анатомии, доступные наблюдателю в такой позиции. К тому же они без конца с насмешкой понукали девочку, и окончательно почувствовали себя хозяевами положения. Затем последовала клизма, в которой, понятно у братьев не было никакого практического опыта, так что они с увлечением извазюкали всю Лизину промежность в вазелине, а вместе с водой накачали в ее прямую кишку столько воздуха, что весь ужин развлекались громкими звуками, которые та непроизвольно испускала: без участия голосовых связок. Потом они стали ее мыть, и уж особое внимание уделили ее влагалищу, прикрытому по детски пухлыми губками. Они так долго елозили по нему и мусолили нежные лепестки, что перед тем как одеть пижамку, Лиза пожаловалась - "Щиплет!". Впрочем, она же и подсказала им выход - мама в таких случаях мазала писечку детским кремом. Так и не надев пижамные штанишки Лиза вернулась в свою комнату, где достала большую корзинку, и подала ее мальчикам. Чего там только не было! И детские крема нескольких сортов, и три баночки с присыпками (это для моей попочки, спокойно объяснила им Лиза), и масло для малышей. Ребята опробовали на пострадавшей писечке все подряд. Наконец гигиенические процедуры были закончены, Хрюша и Степашка попрощались со своей преданной зрительницей, и Лиза безропотно отправилась в кроватку.

[Vomit]

- А кто разбудит меня ночью, что бы я пописала в горшочек? - Спросила она перед сном.
- Сама проснешься! - грубо ответил изнемогающий от впечатлений Рома. Ему срочно необходимо было уединиться, что бы подрочить. Младший из мальчиков впервые испытал ночью поллюцию. Впрочем, Лиза тоже не избежала неприятностей - утром она проснулась в мокрых штанишках. Соседка уже убежала из дома, наскоро выпив кофе и оставив сыновьям инструкцию что разогреть на обед, а что на ужин.
- Плохая девочка! Как не стыдно! - восторгом ребята стянули с нее мокрые штанишки, и Рома уложил ее на колени. Шлепал он ее не сильно, но долго, а потом она к неописуемой радости, послушно отправилась в угол, отстаивать положенные пять минут.
Вечером он купил девочке памперсы самого большого размера, какие нашлись в аптеке. С трудом, но братьям удалось запаковать в них свою соседку следующим вечером.
Лиза не видела в происходящем ничего странного - в самом деле, если бы родители считали неправильным, что мальчики видят ее в туалете или в ванной, они запретили бы им это, а теперь она провинилась, и ее наказали. Значит, они имеют на это право! И все же девочка чувствовала возбуждение, какого не испытывала прежде.
Про мальчиков и говорить нечего - в их руках оказалась послушная игрушка, живой пупс! Не похвастать этим в школе было невозможно, а еще большей "популярности" Лизе добавили ксерокопии "туалетного реестра", и "черного списка", который Рома нашел в ее комнате, где мама назидательно записывала когда, как, и за что Лиза была наказана, Сколько шлепков получила по "голенькой попочке" и сколько минут отстояла без трусиков в углу. Девчонки презрительно сторонились новой одноклассницы, а братья открыли для себя неожиданный источник доходов - и их одноклассники, и одноклассники Лизы готовы были платить, что бы на правах "дорогих гостей" принять участие в вечерних развлечениях мальчишек.
Теперь Лизу по очереди мыли пять-шесть мальчишек, не стесняясь в комментариях, а робкая девочка, наконец, осознавшая, что в происходящем есть что-то неправильное, смущалась, но не решалась протестовать.
Апофеоз наступил перед приездом Мамы Лизы - ребята устроили у себя вечеринку с пивом, и захмелевшие подростки развлекались, как могли - Лиза был отшлепана за полученную тройку, дольше обычного простояла в углу, под дружный хохот тужилась на унитазе, и, наконец, вынуждена была подставить попку под непременную клизму. После обычной дозы в литр, большинство пацанов потребовало "продолжения банкета". Кружка тут же была наполнена вновь, и развеселившийся Рома поднял ее повыше, на всю дину шланга. Вода с силой хлынула в переполненный кишечник девочки, и Лиза возмущенно захныкала. На спор наполнили кружку еще раз. Живот девочки раздулся, из судорожно сжатой ***ки сочились капли. Лиза перестала хныкать и только тяжело дышала. Наконец ей позволили встать. Она с трудом повернулась, ее живот колыхался, как у беременной. Неуверенно полуголая девочка сделала пару шагов, и тут по ее ноге побежала тоненькая струйка, вырвавшаяся из зажимаемой пальцами дырочки.
- Тащи ведро, а то обосрется тут! - прикрикнул Рома на младшего брата. Тот мигом все понял, и притащил с кухни старое эмалированное ведро. Лиза со стоном присела над ним, от неудержимого желания облегчиться равнодушная к хору циничных комментариев. Струя жидкого кала вырвалась из нее с ревом реактивного лайнера. Лиза стонала, с наслаждением тужилась, и испытала настоящий экстаз!
Потом последовало непременное мытье, кремы, присыпки для писечки и попочки, натягивание памперса. Вовка с первого дня стал поить сластену Лизу на ночь газировкой, задумав довести мокрый памперс до рекордного веса. Пару раз он даже притаскивал использованные подгузники в школу, чем привел в неописуемое восхищение однокашников девочки - "во ссыт!".
Совершенно измученная Лиза заснула, и, надо отдать должное Роме, если бы не он, непременно была бы в тот вечер изнасилована. Но парню удалось взять себя в руки и утихомирить друзей, напомнив о сроках и условиях в зоне.
Так что через неделю Лиза с вернувшимися родителями съехала с этой квартиры в элитный дом на другом конце города, и на следующий год пошла уже в новую, элитную английскую школу. Удивительно, но эту неделю, проведенную с братьями ей удалось сохранить в тайне. Однако для психики девочки она не прошла бесследно - Лиза мало интересовалась танцами и сексом, вела себя в высшей степени скромно, и изо всех сил поддерживала заведенный в доме уклад. Она закончила школу, поступила в университет, но до третьего курса все жила с родителями. Ложилась спать сразу после прощания с Хрюшей, позволяла себя мыть, а что бы получить вожделенную клизму пила иммодиум. Очень обижалась, не обнаружив "похвальной записи" в туалете, и о каждом замечании преподавателя тут же докладывала отцу, смиренно пристраиваясь к нему на колени. Особое удовольствие ей доставляли нечастые моменты, когда внезапно пришедшие гости заставали ее в углу с красной попкой, и как послушная дочь, она не смела прикрыть ее до тех пор, пока мать или отец, отвлекшись, наконец от визитеров, не вспоминали что их дочь все еще стоит в углу, демонстрируя смущенным гостям свои толстенькие булочки. Ей сообщали, что наказание окончено, и Лиза, выпятив попку больше, чем следовало, натягивала байковые панталончики с пестрым рисунком, которые все еще выпускает наша промышленность для леди "70+".
На третьем курсе подруга матери сосватала ей своего знакомого, человека серьезного, много старше Лизы, которому ее родители с легким сердцем доверили свою малышку.
Тот, будучи человеком прогрессивным, а также противником презервативов и многодетности, приобщил Лизу к наслаждениям анального секса. Так что клизмы остались в ее жизни, и даже проводились чаше, чем прежде. Суровый и основательный, муж частенько шлепал ее, а иногда, будучи не в духе, даже порол, к ее неописуемому восторгу. Лизе не хватало только стояния в углу со спущенными панталонами - но нельзя же требовать всего! Жизнь и так сложилась счастливо...

[KoHFFeTka!]

жесть

[the best]

Читать надоедает но это стоит того

[Fish-Ka]

мхах ваще ппц))) мега))

[Neo]

Херня какая то

[Sypherot]

ну и бредятина.

[Immelman]

тест на дибила?....