>>>>InformationAttack<<<<

[MedusasPath]

Что-нибудь тёплое, мерцающее, добавить что-то от гэрриджа, что-то от джангла. Я слушал записи A Guy Called Gerald. Я хотел записать похожий вокал, но не нашёл подходящего певца. Поэтому я нарезал а капеллы и получились разные предложения, даже если они были бессмысленными по отдельности, но суммировались они именно в то, что я чувствовал. Мне нравились Foul Play и треки Omni Trio, в которых пела девушка, как будто она находилась за соседней дверью, таким образом, у меня был этот слабый, приглушённый вокал, тональность которого я то понижал, то повышал. Это можно делать очень быстро.

Я предпочёл сделать целый альбом недели за две. Больше всего сделанного пришлось на последнюю неделю. И когда уже всё было готово, многие вещи оказались неправильными. И было приятно сказать самому себе «ну и к чёрту, я всего лишь хотел сделать это достаточно быстро». Таким образом, я защищал самого себя. Когда делаешь запись, и уже действительно поздно…я делал записи посреди ночи, даже если у меня не было вокала способного меня взбодрить, как пение колыбельной, которая гипнотизирует, но не позволяет заснуть…

Парадоксальная вещь получается, колыбельная, но наоборот – вместо того чтобы усыпить, она не даёт уснуть! В первом альбоме было что-то вроде обращения в начало и середину 90-х джангл музыки, в то время как в новом альбоме, вещи как будто сместились на два-три года в сторону британского гэрриджа и ту степа.

Burial: Я люблю британский гэрридж, я люблю ту степ и Тодда Эдвордса. Долгое время я чувствовал, что никому эта музыка больше не нравится, некоторые люди тормозят эту музыку, потому что они глупы, но эта музыка для реальных людей, и те записи до сих пор звучат лучше, чем что бы ни было. Не так много людей я знаю, кому бы нравились эти записи.

Но у меня есть один приятель, у него есть машина, и он позволяет мне тестировать мою музыку. Я всегда любил записи, которые самое время слушать глубокой ночью, чуть перекатывающиеся – гэрридж, дабстеп - почти пульсирующие, почти укачивающие записи, таким образом, ночью в машине они звучат превосходно. Мне хотелось сделать почти эйфоричную запись. Я думаю, некоторая эйфория это чисто британская штука, старые британские рейвовые пластинки самый лучший тому пример: чуть улыбки, чуть человеческих эндорфинов, и немного наркотического гипноза. Всё это было украдено у нас и никогда не вернётся.

Приятели посмеиваются надо мной, потому что мне нравятся песни китов, мне нравятся голоса, которые похожи на плач ангелов в ночи. Что-то из старого хардкора в этой музыке, что-то, что уносит, погружает в иной мир, как «Papua New Guinea» от Future Sound of London, это ощущение, как будто ты продрог от холода, ты разбит, но эта же дрожь может согреть тебя и вернуть к жизни. На мгновение ты получаешь это таинственное и такое отдалённое ощущение как будто оно только для тебя и вынимается из тебя самого. Некоторые пластинки только закрепляют эти ощущения.

Так я и делал – нарезал вокальные партии, сделал их будто крадущимися и не отягощал всё это большими барабанами и сольниками. Ударные, заимствованные из гэрриджа достаточно мягкие, неуловимые. Они как рыбная кость, как позвоночник, как скелет бережно держат все остальные звуки. Это не глубочайшие ударные, не внушительные сольники. Ударные нанизывают на себя все остальные звуки и вокал вместе. Они трепещут в пространстве, на поверхности трека. Эти звуки кружатся вокруг тебя, а не просто бьют тебя, и это не то, что звучит как что-то большое.

Это одна из причин, по которой ты не очень любишь пользоваться секвенсорами?

Burial: Да я вообще-то не совсем понимаю, как ими пользоваться!

Да, но ты мог бы научиться! И некоторые вещи часто звучат так, как будто секвенсоры имеют место в их создании.

Burial: Часто в музыке есть такое. В такой музыке детализированность скучна. Я не любитель больших вступлений, потому что если у тебя большое вступление, тогда всё остальное в треке - это всё остальное, а вступление – это всегда вступление. И ты никогда не потеряешься во всём этом, если ты знаешь, где и что в твоей работе и только так мой трек должен существовать для меня. Я не хочу иметь дело с серой музыкой.

Я люблю записи, которые погружают в себя, достаточно прыжка и ты уже в ней, осознание того, что эти две или четыре минуты ты погружён в музыку. Вот что мне нравится в моих записях. Или как у Роберта Худа, эффект чистого присутствия, элементы сплетаются вместе, и ты можешь прочувствовать это сидя и прокручивая трек.

Твоя музыка как туман, она рассеяна, но всё равно она вокруг тебя.

Burial: Значит, какие-то звуки всплывают на поверхность и сияют, какие-то наоборот погружаются и тлеют.

Я видел как-то, в другом интервью ты упоминал, что ты, бывало, делаешь музыку и смотришь на экран, и тебе достаточно видеть эту сетку, когда прослушиваешь треки.

Burial: Я видел, как другие люди используют секвенсоры, и я очень старался использовать их тоже, но это просто разноцветные блоки, а мне было достаточно видеть звуковые волны. Мне не нужно слушать ударные слишком долго, потому что я знаю, звучат они прекрасно. Я в курсе того, что мои записи немного вздорные и беспорядочные. Однажды я хочу сделать запись, под которую люди могли бы танцевать, мне только надо постараться.

Люди говорят, просто быть такого не может, что все треки ты делаешь в Sound Forge, что это надувательство.

Burial: Кто?

Люди в интернете не верят, что весь свой альбом ты сделал в Sound Forge.

Burial: Серьёзно? Но я его сделал именно так. Я оставлю этих людей с их интернетом и чем-то там ещё. Иногда мне хотелось пойти в колледж, чтобы меня научили, как правильно делать музыку, но потом было что-то вроде «вот, чёрт, хорошо, что я этого не сделал». Я на самом деле не любитель интернета. И всё это как дощечка для разговоров с духами, то же самое, что позволять кому-то проникать в твою голову, пока ты сам того не видишь. От этого всякие случайности происходят.