[Vomit]

Горы, заросшие редкими невысокими соснами, были похожи на лысеющие головы. Некоторые из них были укутаны белой фатой облаков, на других же чернели каменные родимые пятна.

Там, под черепами из снега и мха, наверное, обитают горные мысли. Там, под землей, - самоцветные глаза и пещеры ртов, сталактиные челюсти. Горловые многокилометровые скважины, пустоты лёгких - совершенно пустые, без воздуха. Каменные сердца, руки, скрещённые на груди, и ноги, завязанные в узел лотоса - всё без движения, всё в покое.

Горы не совершают ошибочных действий, потому что бездействуют. Горы не задают вопросов, потому что им не важны ответы. Горы не предают, потому что не обещают. Не верят, потому что знают.

"Хорошо быть горой", - подумалось мне, сидящему за стеклом вагона.

А потом подумалось, что если бы горы умели завидовать, то обязательно бы позавидовали мне - проносящемуся мимо, из ниоткуда в никуда. Имеющему право на очередную ошибку, ищущему такие очевидные ответы, живущему жизнью, полной предательств и признаний, обещаний и надежд. И верящему, даже в последнюю минуту перед прибытием на конечную.

"Хорошо быть им", - подумали бы горы.