[DonPedro]

В то же время объём вступительной статьи раздут за счёт сведений, прямо не относящихся к теме сборника (стр.48-50- судьбы части героев через 20-60 лет после смерти художников, ведь так можно было и до 2011г. проследить всех потомков) или ничего не добавляющих к ранее известному (стр.50 Маштафаров, Миллионщиков и др.). Слишком большая цитата М.П.Честноковой – её следовало разместить после воспоминаний Бялыницкого-Бируля в виде самостоятельного очерка, т.к. в тексте из неё и так были приведены цитаты (налицо повторы). Никак не связаны с Левитаном и Чеховым сведения (и фото) о семействе Минут (стр.43), Зворыкиных, Милюковых – разжижают текст и отвлекают читателя (хорошо хоть не прослежена судьба и этих потомков). Показаны ненужные иллюстрации(стр.36 – дом в Гарусово, стр.46- Минут, стр.44 - не то место картины «Золотая осень», повторы фото). Одновременно очень кратко и противоречиво – путано (стр.49)описано местоположение самой ус. Горка и мастерской Левитана - важнейший вопрос! Место на стр.42 не соответствует описанию Бялыницкого-Бируля и Тверского губстаткомитета. Похоже, точное место, где стояли дом и мастерская, так и не найдены и предстоят новые поиски и споры.

Ещё один вопрос слабо продуман: сколько дней Чехов пробыл в Горках? Составитель пишет о 7 днях. Однако сопоставление приведённых документов не подтверждает этого. Чехов выехал 5 июля из Мелихова в Москву, оттуда поездом до Бологое (поезд отходил из Москвы в 8 ч. вечера – по Левитану, чьё письмо искажено составителем), от Бологое до Троицы – 2 часа и от Троицы 18 км на извозчике -2 часа. Прибытие в Горку после 24 часов. Чехов ночью, сразу же по приезде («сюда я только что приехал») написал 2 малых письма, т.к. в 6 ч. утра 6-го июля уходила почта, и слуга стоял над душой. Из дневника Н.А.Лейкина известно, что днём 11июля на заседании Совета он узнал, что Чехов уже был в Петербурге по делам у Суворина, приехав, очевидно, 9-го июля вечером (поезд отходил утром).13 июля Чехов уже был дома в Мелихове. Таким образом, Чехов пробыл в Горках 3 полных дня (6, 7 и 8 июля ). Через месяц Левитан в письме Чехову более конкретно указывал тоже лишь 3 дня: « …все горские с нетерпением ожидают тебя. Этакой крокодил, в 3дня очаровал всех… Соскучились они все без тебя…Приезжай и погости подольше». За эти 3 скоротечных дня у больного друга ( не на увеселительной прогулке!) Чехов не мог даже попытаться перезнакомиться с 20-ю окружающими помещиками, рассеянными по поместьям: никто их не привозил к нему в Горку ( неприятная история с Левитаном - не повод для увеселений) и никто не возил его по экскурсиям, покидая больного друга. Поэтому Левитан и пишет лишь о «горских» обитателях, с которыми Чехов общался и которых «очаровал всех». Попытки составителя неограниченно расширить круг новых знакомств Чехова, несостоятельны. Чехов в Горках больше никогда не был, Турчаниновых больше не видел и не переписывался с ними; они не вызывали интереса у него как писателя, не имели общего с ним духовного настроя («обычные дворянки»),не проявили себя в искусстве. Другое дело - Потапенко и Мизинова , которых Чехов давно и прекрасно знал. Сам Чехов признавал и не особенно скрывал, что изобразил роман Игнатия Потапенко и Лики Мизиновой. В письме Суворину от 17.12.1895г., Чехов писал : « Пьеса моя «Чайка» провалилась без представления. Если в самом деле похоже, что в ней изображён Потапенко, то, конечно, ставить и печатать её нельзя ». Однако в дальнейшем он загладил перед Потапенко свою вину, изменил во 2-й редакции пьесы явные совпадения. «Чайка» была закончена в сентябре-октябре и в ноябре отдана на перепечатку. Левитан же в октябре находился ещё в Горках, писал «Золотую осень» и новых сведений об окружающих помещиках, естественно, не мог сообщить Чехову. Это обстоятельство указывает на опасность тотальной «удомелизации» автора, которая, вне всякого сомнения, окажет плохую службу краеведению, наряду с неуважением труда предшественников и явным, местами, плагиатом. Об этом же предупреждал Н.В.Павлов.

Когда-то сторонники Т.Д.Лысенко с идеологическим усердием доказывали, что «Россия – родина слонов».Так и сегодняшние «удомелизаторы» пишут : «…для Чехова пребывание на Удомельской земле оказалось чрезвычайно плодотворным, а для русской и мировой литературы и драматургии- эпохальным». Никто такой роли Удомли за 100 лет не заметил, а вот составитель увидел: ни много – ни мало « и мировой, и эпохальной» была Удомля (то бишь, Троица и Горка). Не скромно и даже, истерично, как-то звучит.

Материал во вступительной статье не разбит на тематическую рубрикацию (например, по годам 93, 94, 95, по имениям, по обоснованию привязки картин, по анализу содержания и т.п.). Такие внутренние подзаголовки дисциплинировали бы автора , заставили избежать ненужных повторов и сделали более понятным описание. Сейчас же текст являет собой неряшливое сумбурное «крошево» с перескоками во времени, тематическими повторами. При этом текст трудно воспринимается не только читателями: сам автор порой путается в тексте, что порождает несуразности, которые автор и редактор не заметили.

Вот некоторые из них:
Стр.19. Приведена цитата из Бялыницкого –Бируля «От дома в цветник веером спускались две лестницы, которые сходились на площадке балкона». Однако в его же воспоминаниях (с.120-125) отсутствуют эти слова (ссылка же дана почему-то на с.60 ?). Если это не полный текст «Последние цветы Левитана», то зачем они тогда здесь? Упоминаний же об этих лестницах нет в воспоминаниях гувернантки М.П.Честноковой и в описании Тверского губстаткомитета. Откуда же она взялась?

Стр.19. Указано, что в им.Горка был один дом, поставленный якобы на место старого снесённого ( не указан источник этих сведений). Однако в воспоминаниях
М.П. Честноковой указано, что в имении было 2 дома (одноэтажный и 2-хэтажный), между которыми проходила берёзовая аллея (её указал и Бялыницкий –Бируля ). Всего же аллей было 4: - еловая - к дороге, 2 берёзовые, акациевая - к озеру. В тексте указаны, лишь две аллеи. Такие же противоречивые сведения о месте расположения мастерской Левитана.

Стр.34. Приведён необоснованный эпизод встречи Н.А.Зворыкина с Левитаном, который якобы прослезился на охоте, а Зворыкин взялся его поучать. Вместо того, чтобы проверить эту небылицу (запущенную В.И. Колокольцовым), составитель приводит её уже как доказанный факт. Между тем ни в одном Левитановском документе нет упоминаний о Зворыкине, не то, что об их дружбе. Тем более, молодой (20лет) Зворыкин в это время находился в Петербурге и заканчивал курс в училище правоведения. Не мог молодой малоразговорчивый юноша самонадеянно критиковать и панибратски поучать более зрелого мужчину, знаменитого художника. Известно, что Левитан любил один ходить с ружьём по лесам. Стаж охотника у него был 15лет. Временами ему помогал в этом Н.В.Ушаков. Помощь Зворыкина была ему не нужна. Сам Колокольцов не привёл надёжных доказательств такой встречи, сославшись лишь на воспоминания Ксении Зворыкиной (родилась через 6 лет после этих событий) и каких-то семейных преданий Н.Ф.Зворыкиной, которые сами нуждаются в проверке, поскольку Колокольцов написал лишь: (из воспоминаний), не указав их в литературе. Ксения же могла лишь через 30 лет записать чьи-то слова ( но не свои воспоминания ), поскольку ещё не родилась в те времена.

Стр.47 и 120. Выражение «Вашими молитвами» было широко распространено во всех концах православной России. Сам Чехов применял его в своих письмах. Наряду с этим выражением он использовал и много сходных других: «Да хранят вас светлые небеса», «Помяните в своих святых молитвах», «Поручаю себя Вашим святым молитвам» (25.03.1895 – Шавровой), «Да хранят Вас ангелы небесные», «Да хранят Вас шестикрылые херувимы и серафимы», «Да хранят Вас небеса и Фемида », «Желаю всяких благ - земных и небесных» и т.д. Приводимое на стр.47 это всеобщее выражение не может служить признаком для отождествления Н.Ушакова с Белокуровым в «Доме с мезонином». Нет свидетельств , что Чехов был знаком с Ушаковым. Приведены противоречивые сведения о дате посещения имения Горка Бялыницким –Бируля и описание внешности Н.В.Ушакова: на стр.47 « через 6 лет», т.е.1893 + 6 = 1899г., а на с.120 указан 1914г. Между тем А.И.Турчанинова в 1913г. вступила во 2-й брак с А.А. Колокольцовым и в 1914г. родила второго сына. В воспоминаниях же художника якобы в июне-сентябре 1914г. не похоже, что она была на последней стадии беременности: она ходила в походы с художниками, занималась хозяйством. Н.В.Ушаков даже советовал А.В. Моравову поухаживать за ней и может быть, жениться. В августе-сентябре 1914г. во всю шла германская война, а художник ни слова о войне не пишет. Если верна дата 1904г. (сгорела мастерская Левитана), то Бялыницкий – Бируля впервые посетил Горку и описал сравнительно свежие головешки через 2-3 года после пожара ( а не через 10лет , когда они заросли бы лесом).Не получается ни 1899г.(с.47), ни 1914г.(с.120).Тем более, что в 1913г. у него с женой был свой дом на «Чайке» и ему не надо было снимать комнаты у Ушаковых в 1914г.