Удомельский форум - Мои рассказы. Франц

- Ты бы лучше работу нормальную поискал, - и жена в сердцах громыхнула захватанной кастрюлей. Её можно было понять. Деньги здесь заканчивались раньше, чем к ним успевали привыкнуть. Муж сидел тут же за узким кухонным столом и делал вид, что читает газету. Но глаза его уже давно смотрели в угол между плитой и окном. Как-будто там он надеялся подыскать ответ. Но вместо ответа он заметил домовитого паучка. Тот трудился, ловко, словно рыбак, перебирая лапками свои сети. Миг - и вот уже в них забилась жирная, с красивым зелёным отливом муха. Стало вдруг жаль обоих. До мухи сейчас доберётся паук. А до того, когда заметит - его разъярённая жена. И, неуклюже потянувшись через заляпанную скатерть, он милостиво махнул газетой. Довольно жужжа, муха забилась в мутное окно, просясь на волю. Жена брезгливо махнула тряпкой и оглянулась по сторонам в поисках новой жертвы. К счастью паук, спешно смотав обрывки своих сетей, уже где-то укрылся. Муж тоже торопливо накинул зелёную, с заплатой на рукаве куртку.
- Ты это куда? - подозрительно прищурила левый глаз жена, всё ещё помахивая тряпкой.
- Увидишь, - загадочно шмыгнул носом муж и быстро ретировался за тяжёлой, истыканной по пьяни ножом дверью.
Ближе к вечеру он вернулся навеселе. Жена опять потянулась к тряпке, попутно вычислив, что за пазухой куртки он что-то прячет.
- Ты чего это? - и зрачки её зелёных глаз недобро сузились.
- Увидишь, - торжествующе шмыгнул носом муж и вытащил из-за пазухи крольчонка. Жена ойкнула, бросила грязную тряпку и даже вытерла о подол руки. Бережно она взяла кролика на руки. Вбежавший на кухню ребёнок пискнул от восторга и, поглаживая белую, с чёрными пятнами шёрстку, прошептал:
- Красивый... Он такой красивый...
Вскоре кролик уже сидел в уютной коробке и мирно жевал травинки, выдёргивая их из своей подстилки. Ребёнок сидел рядом на корточках и что-то напевал. Затем он спросил:
- Пап, а как мы его назовём?
Отец, сидевший за столом, поперхнулся и закашлялся:
- Эта... Франц. Ну да, Франц, - пробубнил он с набитым ртом, не отрываясь от газеты и наугад торкая вилкой в стоявшую на столе сковородку с жареной картошкой.
Глаза жены опять сузились. Словно предчувствуя это, он торопливо добавил:
- Так эта... Немец. А немцев того.., - и он опять кольнул сковородку. Железо о железо издало противный звук, от которого мороз у всех прошёл по коже.
Наутро он сколотил клетку с надёжными железными прутьями. Но, поразмыслив ещё, решил, что держать клетку на улице рискованно. Мало ли чего. И, потрудившись ещё пол дня, кое-как слепил из дырявого дровяника подобие крольчатника. Жена, выходившая покурить, с усмешкой наблюдала за его новой затеей. Наконец не удержалась:
- И на кой хрен всё это?
- Увидишь, - устало шмыгнул носом муж. И добавил: - Так эта... Сельским хозяйством займусь. Представляешь - своё молоко, мясо... Заживём!
- Ну-ну, - и она, накрасив красивые губы, куда-то надолго ушла.
Шли дни. То лето выдалось необычайно жарким. Жена, украдкою от мужа наведываясь в сарай, однажды заметила, что кролик лежит на боку и с трудом дышит. Быстро открыв клетку, она схватила его на руки и бросилась в дом. Скорее всего, его поразил тепловой удар.
Муж дрожащими руками мочил тряпки и прикладывал их к голове кролика. Тот лежал на кухонном столе и равнодушно смотрел куда-то вверх. Жена стояла рядом и кусала пухлую губу. К вечеру кролику стало лучше. Жена облегчённо вздохнула, накрасила красивые губы и ушла. Франц переночевал в своей старой детской коробке. А наутро был вновь водворён на скотный двор.
Шли дни. Наступила холодная осень. Жена, заметно похорошевшая, почти перестала ворчать. Она лишь время от времени искоса поглядывала на суетившегося бестолку мужа и глаза её презрительно сужались.
Однажды вечером, пригласив подругу и выпив с нею вина, она не выдержала и съязвила:
- Когда мясо-то с молоком будет? - И обе пьяно и визгливо расхохотались.
Муж, щипавший у печки ножом лучину, поднялся с колен.
- Ты чего это? - насторожилась жена, и сигарета дрогнула в её накрашенных коготках.
- Увидишь, - обречённо шмыгнул ножом муж и толкнул тяжёлую, непомерно тяжёлую дверь. Дверь завизжала и нехотя поддалась.
- А мне можно? Посмотреть? - и подруга торопливо поднялась с места. Но не удержалась и, качнувшись, свернула широким бедром стол. Две стопки упали, и красное вино разлилось на скатерть. Жена поморщилась и брезгливо отодвинулась:
- Слушай ты этого... Лоха.
Этих слов было уже достаточно. Шагнув в чёрный коридор, он наощупь нашёл молоток и верёвку. Наскоро сколотив за домом подобие дыбы, повесил на неё две петли. Затем осторожно, словно боясь кого разбудить, вошёл в сарай и прислушался. Было тихо. Лишь курившая за спиною подруга хрипло покашливала и шмыгала пьяно носом. Наконец, решившись, он осторожно сунул руку в клетку и нащупал сонное, тёплое тельце. Франц послушно пошёл на руки. Подруга икнула и, погладив белую, с чёрными пятнами шёрстку, прошептала:
- Красивый... Он такой красивый...
Угрожающе шмыгнув носом и оттолкнув её, он затянул петли на лапах Франца. Теперь тот висел вниз головой, с удивлением рассматривая звёздное небо. Он никогда его не видел.
Взмах молотка. Подруга завизжала так пронзительно, что он содрогнулся:
- Заткнись ты, сволочь!!!
Он закрыл глаза и снова ударил.